От информатора, личность которого «может идентифицировать Бюро», поступают сведения, что Зворыкин входит в исполком научного комитета Совета американо-советской дружбы (но это же легальная организация!), является «коммунистом и активистом партийных органов» (сильно, хотя и бездоказательно).
Основным источником получения необходимых сведений является изучение связей подозреваемого. Начав наблюдать за Зворыкиным, ФБР сразу заинтересовалось личностью Екатерины Андреевны Полевицкой, с которой ученый встречался и разговаривал по телефону. Действительно, познакомившись уже достаточно давно с русской эмигранткой Екатериной Полевицкой, Владимир Козьмич с первой встречи попал под обаяние красоты и ума этой женщины. Катюша, со своей стороны, не могла не почувствовать трогательного отношения к себе выдающегося ученого, оказавшегося, несмотря на большую известность, одиноким в личной жизни. Так произошло, что в те непростые для Зворыкина годы между двумя выходцами из России, уже отметившими свой полувековой юбилей, возникла настоящая любовь.
Теперь, где бы ни встречались Владимир Козьмич и Катюша, их встречи и разговоры по телефону фиксировались агентами вездесущей службы. Составляемые при этом донесения страдали неполнотой, поскольку разговоры между «субъектами» велись обычно не на английском, а «предположительно, на русском» языке.
Оперативно были собраны сведения о жизни и деятельности Екатерины Андреевны. Характерно, что приводимая ниже биографическая справка взята информатором ФБР из Бюллетеня Филадельфийской школы социальных наук и искусств, спонсируемой Политической коммунистической ассоциацией (в донесении указано, что миссис Екатерина Полевицкая является преподавателем этой школы):
«Е. А. Полевицкая окончила Медицинский институт, Ленинград (правильно, разумеется, — Санкт-Петербург. — В. Б.), 1914 г. Во время Первой мировой войны была лечащим врачом в России. В 1922–1927 гг. работала в нескольких военных госпиталях в качестве хирурга. В 1927–1940 гг. — помощник директора в Эллис-больнице, г. Скенектади, шт. Нью-Йорк. В настоящее время является преподавателем бактериологического отделения Института стоматологии Пенсильванского университета».
Оформить официально свои отношения Зворыкин и Полевицкая не могли в течение нескольких лет: Борис Полевицкий, муж Екатерины Андреевны, не давал ей развода.
Как руководитель комитета русской технической книги (в рамках научного комитета Совета американо-советской дружбы) в июне 1944 года Зворыкин обратился к ученому Калифорнийского университета доктору Е. О. Лоуренсу с просьбой составить список книг, которые можно было бы рекомендовать для ознакомления русским коллегам, испытывающим в это трудное время информационный голод. Нормальная на первый взгляд просьба одного ученого к другому вызывает большой шум в ФБР: Лоуренс, оказывается, участвует в работах по сверхсекретному проекту «DSM» (так зашифрован американский атомный проект). Масштаб слежки расширяется, и вот уже один из агентов сообщает, что кто-то слышал, как Зворыкин обсуждал в Вашингтоне с работником отдела научных исследований и разработок «расщепление атома».
Агент армейской службы безопасности К. Холломан обнаруживает в ноябре 1944 года еще один настораживающий факт: оказывается, один из сотрудников Зворыкина, Ллойд Смит, был привлечен к работе по проекту «DSM», а после этого возвратился в компанию Ар-си-эй. В докладе для ФБР по этому факту отмечалось, что Зворыкин и Смит были в дружеских отношениях и что Смит располагал обширной информацией о процессе, которой мог поделиться с шефом. Здоровым диссонансом прозвучало сообщение еще одного информатора, свидетельствующего, что Л. Смит является лояльным американцем, который не мог сообщить секретную информацию лицу, не имеющему к ней отношения.
К «делу Зворыкина» подключается глава Федерального бюро расследований Дж. Э. Гувер. В январе 1945 года Зворыкин попадает в особый Государственный список цензурного наблюдения, с этого момента все его письма, так же как письма к нему, копируются и пересылаются в ФБР. Одновременно ведется прослушивание телефонных разговоров в его принстонском доме и на даче в Тонтон-Лейкс. При выезде Зворыкина в другие города агенты ФБР ведут слежку за ним, по результатам которой составляют донесения, фиксирующие его перемещения и имевшие место встречи.
С начала января 1945 года Зворыкин неоднократно приезжает в Вашингтон для встреч с фон Карманом, офис которого находится в Пентагоне. Фон Карман в этот период занимается формированием группы специалистов для поездки на освобожденную союзническими войсками территорию Германии и других стран Европы. Задачей создаваемой группы было найти сохранившиеся результаты исследований и промышленных разработок, представляющие интерес для военно-воздушных сил США, а также встретиться с работавшими в этих странах высококвалифицированными учеными и инженерами. Аналогичные команды создавались и в СССР, что привело к своеобразному соревнованию: фон Браун с группой специалистов по ракетостроению вскоре переехал в США, зато в СССР отправилась большая группа германских физиков и инженеров во главе с М. фон Арденне, где им пришлось участвовать в разработке технологических процессов для советского атомного проекта и других исследованиях; под Москвой появилось КБ, сотрудниками которого были авиаконструкторы из Германии, и т. д.
В группу, которую ему предстояло возглавить, фон Карман включил известных специалистов — главного теоретика аэродинамики фирмы «Боинг» Дж. Шерера, директора аэродинамического комплекса «Райт Филд» Ф. Уаттендорфа и других. Одним из первых он пригласил участвовать в поездке в Европу В. К. Зворыкина, учитывая не только его обширные профессиональные знания, но и личное знакомство с рядом крупных германских ученых.
Слежка за Зворыкиным тем временем продолжалась, однако прямых подтверждений главного подозрения — его интереса к американскому атомному проекту — обнаружить не удалось. В январе 1945 года Зворыкин посещал радиационную лабораторию Массачусетского технологического института (МТИ), где проводил эксперименты, связанные с разработкой импульсных генераторных ламп для радиолокационных систем. В донесениях, направленных руководству ФБР по результатам этих посещений, отмечалось, что «работа Зворыкина в целом не имеет отношения к расщеплению атома».
Это дало основания главе ФБР Дж. Э. Гуверу сообщить полковнику Дж. Лансдейлу, возглавлявшему службу безопасности Манхэттенского проекта, письмом от 19 февраля 1945 года, что в результате изучения материалов, касающихся визитов Зворыкина в радиационную лабораторию МТИ, установлено, что его работы связаны исключительно с электронными процессами в радиотехнических приборах. ФБР при этом не обнаружило проявления со стороны «субъекта» какого-либо интереса к проекту «DSM».
Казалось, после такого заключения ФБР прекратит или, по крайней мере, ослабит слежку за русским американцем. Но этого не произошло. Бюро расследований не давали покоя частые визиты Зворыкина в Пентагон и его контакты с высшим командованием ВВС США. Агентура района Ньюарк ФБР известила Гувера, что Зворыкин планирует совершить поездку в Европу и, возможно, в СССР уже в марте 1945 года. В донесениях обращалось внимание на то, что Зворыкин полностью осведомлен о разработках и производстве радиолокационной техники в США, а его контакты с командованием ВВС и ВМС позволяют предположить информированность по многим аспектам обороны страны.
Сам «субъект» Владимир Козьмич Зворыкин продолжал оставаться в неведении относительно непрекращающейся слежки за ним «бойцов невидимого фронта». Планируемая поездка в составе группы Кармана в страны Западной Европы и СССР требовала от него активной подготовительной деятельности, а эта деятельность как раз и настораживала ФБР. 7 и 8 марта 1945 года Зворыкин провел в Вашингтоне, где собирался встретиться с руководителем группы специалистов фон Карманом и послом СССР в США А. А. Громыко. Приводимые ниже выдержки из донесения сотрудника ФБР X. Д. Мак-Каллога, руководившего наблюдением за Зворыкиным во время этой поездки, дают представление о том, насколько плотно «пасли» русского ученого-эмигранта.